Все бабы - ду...
Решение не было простым. Битых полдня меня одолевали сомнения и диссонансы. Всё–таки заявленная в заголовке тема опасна, непредсказуема, чревата смертельными обидами и увечьями. Но выбора, похоже, не осталось. Исследователь я реальности посредством текста или не исследователь?
А если исследователь, то даже такая интимная сфера человеческого сознания, как женская глупость, не должна ускользать от моего пытливого и бесстрашного взора, не так ли? Попутно я расскажу вам, как получается, что субъект с кинокамерой отправляется прямиком смотреть в мир из камеры всамделишной. Каковой досадный казус и приключился с личностью по прозвищу Вальтер, пошедшей недавно под суд из-за неуёмной тяги наводить на людей объектив.
Поскольку процесс его показательный — показывает, во-первых, жизненную силу нашего кинематографа, а во-вторых, недальновидность, мягко выражаясь, и неосмотрительность дамского пола — стоит поподробнее осветить лицо, которое я когда-то неплохо знал. Лет несколько назад позвонил мне один богемный приятель: мол, жди, приедут к тебе скоро режиссёр Вальтер и поэт Л., а сам попозже подтянусь.
Грядущий визит столь редких птиц, вдохновенно штурмующих заоблачные выси искусства, подействовал на меня подобно прибытию поезда братьев Люмьер на посетителей их первого киносеанса. Тем более, что где-то за час до явления гостей телефон стал вкрадчиво спрашивать меня женским голосом: «Простите, не у вас ли Вальтер?».
И вот, когда я уже и голову помыл, и освежил в мозгах произведения Достоевского и Кафки, звонок в дверь. Духовные творцы бегло со мной поздоровались и прошествовали в помещение, продолжая свой сугубо культурологический спор, который я привожу теперь в цензурном изложении: «Ты охренел, всего один пузырь! — «Да Верка притащит!» — «Размечтался!» — «Ну, Галька точно будет с пузырём!» — «Сама и выжрет!».
Я робко встрял в их страстный обмен тезами и антитезами: дескать, выпить имеется. «А что же муму пасёшь? Насыпай!».
Вальтер, заканчивавший пять лет подряд Институт кинематографии, нахрапом и всей этой заэкранной атрибутикой владел феноменально. Такая пропитая, изжёванная ряшка, жёсткие усики, неприятные зенки — он подрабатывал,
играя без грима сельских полицаев в фильмах про войну.В Москве прозябал во вьетнамской общаге, сирот-ствовал, да и в Ярославле обитал где-то на выселках уг-ловым жильцом, поэтому в места уединения его лучше было сопровождать, иначе умыкнёт всю пасту, полрулона туалетной бумаги отмотает и глазом не моргнёт.
Посетили мы потом как-то с ним и ещё одним лириком общих знакомых, ушли — у Вальтера на брюхе, как всегда, утолщение из спёртых книг. Стали на бульваре цеплять каких-то подруг со скамейки, и вдруг у одной из них глаза лезут на лоб. Смотрю, а у Вальтера вывалилась из штанины на асфальт мороженая рыба: очистил он хозяевам и морозильник!
Но свою косвенную причастность к кино эксплуатировал, повторюсь, виртуозно — такая, знаете, ворона, которой бог послал уменье каркать. Да воть хотя бы как в тот первый раз, когда ближе к ночи встал на повестку дня вечный для подогретой мужской компании вопрос. Тогда Вальтер достал свой пухлый, испещрённый кучей номеров блокнот, приник к аппарату и начал прямо с буквы «А».
— Здравствуйте, можно Алёну? Не кладите трубку! Это беспокоит Вальтер, да, тот самый. Я послезавтра улетаю в Лиму, на натуру, а мы с Алёной не успели сделать пробу. Условия такие, если подойдёт: по двести за съёмочный день, как дебютантке, это пока… Долларов, конечно! А, разбудили, уже хорошо… И положите ей с собой, если есть, что поесть. Найдётся вино — кладите и вино… Алёна? Мама тебе сказала? Ну, пиши быстренько адрес, родительница на такси даст…
И удивительно, из десяти таких звонков восемь срабатывали — до того сильны магия кино и некритическое отношение к окружающей действительности и предполагаемым обстоятельствам в народе вообще и женском сегменте этого народа в особенности. Из тех восьми примчавшихся по первому зову половина, поняв в чём дело, тут же уезжала. Но половина-та оставалась! Я поражался — Вальтер, исключительно сомнительной привлекательности мужчина, да чего там — на нахальном его «мордалитете» большими буквами было написано, что он прохиндей, ушлёпок и прощелыга, имел-таки сногсшибательный успех у симпатичных барышень, юных и не очень.
Когда былой нахрап в Вальтере уже пригас, а грешные позывы ещё нет, он придумал оригинальный план. На пару с кем-то на какой-то квартире поставили юпитеры, видеокамеру — и давай снимать отечественное откровенное кино. Только на самом деле они плёнку не заряжали, а только зажигали свет и наводили вхолостую объектив на легко одетых или вовсе раздетых тёть.
От желающих сниматься отбоя не было — говорю же, волшебный мир кино, да и съёмок всяческих в Ярославле в последнее время действительно проходит до чёрта. Кончилось всё тем, что жулики, пообщавшись с актёрками, отсутствие дальнейших фильмов объясняли просто: либо плёнка зажевалась, либо продюсеры подвели. Причём на удочку к ним попадались не какие-нибудь оторвы со сложной кредитной биографией, а вполне чистосердечные дамочки.
А дальше додумались они и непосредственно интим в кадре якобы на плёнку фиксировать. И стали приглашать на съёмочную площадку ещё и других — вроде бы актёров. Которые, конечно, тоже никакие не актёры были, а так — хмыри всякие, готовые щедро платить за изощрённое распутство. Брали с них мзду, излагали якобы роль и просили придерживаться её, так сказать, рисунка. А те и рады.
Накрыли же Вальтера из-за его патологического скупердяйства. Уже оказавшись при деньгах, он таки пожмотился на плёнку, всё продолжал крутить свою шарманку без начинки. И одна актриса приметила, что процесс проистекает час, другой, уже все в мыле, а кассета так и не меняется. Скок она к камере, открыла сбоку, а там и нет ничего. И до глубины естества оскорблённая, что упражнения проводились самоцельно, а не для вечности и славы, вещички хвать и вся в соплях, в слезах бежать. Вальтер, говорят, за ней чуть не в одних трусах целый квартал по улице гнался, моля простить и пощадить. Без толку: актриса — сразу в милицию, где тотчас и дала все показания. В итоге Вальтеру щедро отгрузили целую гроздь статей — от притоносодержательства до незаконного предпринимательства и уклонения от уплаты налогов…
Вы возражаете, что мораль сей басни скорее не в том, что бабы дуры, а в том, что мужики сволочи? Что ж, отчасти я согласен. Но про это отдельная история существует. Ждите.